Мороз – убийца тихий. Я бы даже сказал – нежный. Поначалу он играет с тобой – румянит, бодрит… Потом мышцы человека начинают судорожно сокращаться, стараются добыть еще хоть каплю энергии. Мороз обнимает крепче, «сочувствует», слушая цокот твоих зубов. В какой-то момент человеку кажется, что он согрелся. Сердце бьется реже. Веки смыкаются. Человек засыпает, потому что это последний шанс сохранить остатки тепла. Если мороз не отступит, шансов проснуться… уже нет.
Зимой прошлого года так засыпали люди в Красногоровке. Сначала нашли пятерых замерзших. Потом… еще восемь человек. Мы видели их могилы на кладбище за городом, куда порой залетают шальные пули и осколки мин, да записи в учетной книге морга. «Найдена мертвой во дворе своего дома. Смерть наступила (предположительно) полтора месяца назад». «Найден мертвым в своей квартире. Умер три недели назад». «Найдена мертвой на ступенях погреба…»

Медики в своих записях умалчивают о причине смерти. Мало ли от чего мог умереть старый человек. И кто станет докапываться «до сути», если тело, как жидкий холодец – какое вскрытие? Так в январе прошлого года умер в Лисичанске мой дядя. Одинокий старик. Дверь квартиры выломали, когда соседи пожаловались на запах. Он лежал на полу возле дивана. Лежал уже почти месяц. Прямо там, в квартире, на тело аккуратно натянули плотный целлофановый мешок. В мешке положили в гроб… В мешке похоронили…
Война – это не голубое небо над головой. Не тишина… Не песни дроздов… Так о ней пишут разве что в стихах, потому что не хотят вспоминать то, что и без стихов никто никогда не забудет. Наверное, не будут вспоминать и красногоровскую зиму 2015-го. Зачем? Даст Бог, город восстановят. Здесь снова будет питьевая вода, электричество, газ, отопление… А тогда, год назад, ничего этого не было. Летом люди могли закипятить чаю или сварить суп на костре. А вот зимой… Мороз придавил, а в квартире ни печки, ни дров… Помню, мы предлагали одиноким женщинам буржуйки. Кто-то смотрел на нас дикими глазами.

— Буржуйка? Зачем мне на четвертом этаже буржуйка? Вы понимаете, что это? В квартире будет грязь, копоть… Где я дрова возьму? Где хранить их буду? В коридоре? В зале? В спальне? День и ночь в грязи и в дыму?
Люди верили, что пушки вот-вот замолчат. Верили, что через неделю-другую все будет отремонтировано, загорятся конфорки газовой печки, станут горячими батареи отопления… Зачем дрова? Зачем буржуйка? Так и зимовали. Мороз на улице. Мороз в квартире. Ты под тремя одеялами в пальто и шапке. Снится чашка горячего чая. Снится костер. Снится фотография на твоей стене, где мама стоит по пояс в море, держит тебя, совсем малышку, на руках, а твою спину припекает жаркое южное солнце. Что только не снилось. Не расскажут о своих снах только те, кто… не проснулся.
Мы много раз были там прошлой зимой. Мы знаем, что должны были бы написать медики в записях о смерти. «Найдена… Истощение… Переохлаждение…» «Найден… Истощение… Переохлаждение…» Вот и вся правда о зимнем городе у самой линии фронта. Пустые кабинеты исполкома. Пустые комнаты ЖЭКов. Изрешеченная осколками труба газопровода. Разбитые снарядами опоры линий электропередач. Выбитые окна пятиэтажек… Квартиры, ставшие ловушками, промерзшими капканами. И хотел бы чаю выпить, но… как? И хотел бы уснуть в обнимку с пластиковой бутылкой кипятка… Положил бы такую бутылку и в ноги, и под бока… Может, согрелся бы… Только нет в квартире огонька. Нет! Кипяток, чай и суп стали… фантастикой, воспоминанием из другой жизни.
Григорий Иванович Жук наверняка замерз бы. Ему 90 лет. Ноги не держат, но сердце еще бьется. Кое-как передвигается по квартире на костылях. Иногда вспоминает Великую Отечественную. 14-летним мальчишкой прибился он к артиллеристам, да так и прошел всю войну. Она безжалостно терзала его юность. Не сломила. Теперь вот нашла Гришку в старости. Убила бы. Так сковала морозом, что дед едва дышал, не мог согреться под горой одеял и подушек. Сотрудница социальной службы не отдала его смерти. Решила – не правильно это, не должны старики так умирать. Собирала по дворам сухие ветки деревьев, разжигала на снегу костер. Грела воду, наполняла кипятком пластиковые бутылки. Обкладывала этими бутылками Григория Ивановича, заваливала его одеялами и снова шла на улицу собирать ветки.

Выжил Жук. Выжил! Ругается:

— Я всю войну прошел, — говорит. – А меня теперь фашистом называют только потому, что я – украинец и Украину свою люблю. Посмотрите на меня. Видите? Вот они, оказывается, какие – нынешние фашисты. Запомнили?
Спасительница Григория Ивановича своего имени называть не хочет. Даже говорить со мной не хочет. Кто я ей? Один из киевлян, которые за год ничего с войной так и не решили. А на улице снова зима. Снова мороз. Газа и отопления в Красногоровке по-прежнему нет. Хорошо хоть свет дали. Напряжение слабое, прыгает, но электрообогреватели людей все-таки выручают. Плюс десять градусов в квартире – это не минус два.

Люди в Красногоровке зимуют все те же, но… теперь они другие. Беда научила. Буржуйке рад каждый. Дрова на вес золота. Дороже золота простая человеческая доброта, когда кто-то с тобою может поделиться водой, хлебом, теплом своей печки. Страшнее снарядов – лед человеческих сердец, когда, оправдываясь войной и бедой, кто-то лезет украсть или отнять.
Я хочу говорить о добре. Любовь сильнее! Если беда и ходит по земле, то только ради того, чтобы люди увидели в самих себе добро и любовь.

Добро начинается с малого. Две подруги. Старенькие. Обе с инвалидностью. Екатерина Михайловна Куликова плохо видит, кое-как различает силуэты. Валентина Васильевна Горелова с трудом передвигается, болят ноги. Сидят в квартире возле буржуйки, улыбаются.

— Легче нам вместе, — говорит Валентина. — И поговорить есть с кем. И возле одной буржуйки вдвоем как-то теплее. Дров меньше надо… Заболеть не страшно… Если бы я одна дома заболела, никто и не узнал бы. А так… Сидим вот друг другу про жизнь свою рассказываем. Глядишь, весну дождемся. На старости знаете, как люди думают? До весны дотяну – значит, еще год проживу.

Не родственницы они. Подруги по беде, по войне. Это, если кто не в курсе, самая крепкая, самая верная дружба. В испытаниях сердца людей клеятся одно к другому добром. Такое не проходит, не забывается.
В ста шагах от бабушек другие люди. Тоже живут добром. Развозят по городу питьевую воду. Разгружают и рубят дрова. Устанавливают старикам в квартирах буржуйки. Разносят лекарства, продукты… Обычные люди. К Господу большинство из них пришли совсем недавно. Тоже от беды, от войны. Пошли к Богу, потому что увидели – не всегда и не во всем на человека можно рассчитывать. Даже на самого сильного человека! Только церковь и не оставила в беде. Только церковь и помогала в самые тяжелые для Красногоровки дни. Теперь и их Господь научил любить. Сделал Своею Церковью…

В сотнях или тысячах километров от Красногоровки тоже люди. Они в той же реке добра. Молятся о Красногоровке, собирают деньги, продукты, одежду… Варят буржуйки и заготавливают дрова. Грузовиками везут все это к самой линии фронта, чтобы не оставить красногоровцев один на один с войною.

Вижу все это и не могу не удивляться. Удивляюсь постоянству партнеров Ассоциации «Емманукил». Год за годом они помогают, помогают, отдают свое, от своей семьи, от своих детей… Удивляюсь Галине Юрьевне Кучер. Как можно женщине нести на плечах столько человеческого горя? Едет туда, где тяжелее всего, где даже крепким мужчинам легче плакать, чем закатывать рукава и разгребать свою беду вместе с чужою. Все равно едет… Все равно разгребает… Удивляюсь Богу. Посреди ненависти и крови Он стоит, чтобы обнять, накормить, согреть… Чтобы люди увидели, почувствовали, запомнили и рассказали своим детям – Любовь сильнее!

Этой зимой в Красногоровке никто не замерз. Шли и идут машины с буржуйками. Шли и идут грузовики с дровами. В Красногоровку… В Марьинку… В Трехизбенку… Тонкие ручьи добра сливаются в одну большую реку… Весна растопит все, что сковано морозом. Только не ожидай ее. Сам… неси весну людям.

Геннадий НОВИКОВ, пресс-служба Ассоциации «Еммануил»

Напоминаем, что сотрудники Ассоциации милосердия «Еммануил» продолжают помогать жителям юго-востока Украины. Пакеты с теплой одеждой и продуктами вы можете принести к нам по адресу: Киев, ул. Красноармейская, 131-А и оставить работникам охраны. Таким образом происходит сбор помощи юго востоку Украины самым простым способом. Также Вы можете оказать помощь беженцам юго-востока Украины, оказав финансовую поддержку.

Перечислить финансовую поддержку вы можете здесь