Они благодарили Бога за однокомнатную мазанку с глиняными полами и не знали, что Господь для них приготовил.

Не буду рассказывать о них всего. Скажу только, что знаю этих людей много лет, и… что их изрядно потрепала жизнь. Понимаю, никого это не удивит. У нас не только к 40-50, у нас и к 25 годам хватает потрепанного бедами народу. Но… очень немногие после бед и испытаний сохраняют мягкое сердце. Кто-то замыкается в себе, надевает маску. Кто-то боится лишний шаг сделать, потому что не хочет снова обжечься. Кто-то в укромном месте стелит себе мягкую соломку, живет по принципу «моя хата с краю». Очень немногие рискуют оставаться открытыми для беды. Беженцев Горловки много, но немногие продолжают любить, когда их ненавидят… Не защищаются, когда их снова бьют… Прощают, хотя знают – этот завтра все равно обидит…

Оставаться открытым – это все равно что идти сквозь строй, когда каждый должен ударить тебя плетью. Не знаю, как у Дунаковских это получается… Улыбаются, за все благодарят Бога, когда другие, глядя на них, думают – за что благодарить-то?

Они уехали из Горловки прошлым летом. Переселенцы Горловки что смогли, уложили в жигули-семерку, и… здравствуй новая страница жизни. Беженская! Лена не смогла проститься с козой: как семья останется без работы, без денег да еще и без молока? Поэтому на заднем сидении вместе с детьми сидела еще и рогато-бородатая Зайка. Так они и вкатили в Никольское – с огромным комом мешков, привязанных на крыше машины, и с блеющей на всю округу Зайкой.

Новое место… Новые люди… Вместо крупного города небольшое село. Кому-то надо время, чтобы обжиться, привыкнуть. Только не Игорю. На следующий день он уже друг всем продавцам в магазине и всем бабушкам, что встретились ему по пути за хлебом. Таким он был всегда. Улыбается, первым начинает разговор, а через пару минут они будто знают друг друга много лет. Помню, когда-то в Горловке я хотел подойти к нему в церкви после богослужения. Бесполезно! Вокруг него людей, как пчел на блюдце с медом. Казалось бы, ничего особенного… Конфетами не угощает, секонд-хэндом не заведует… Ну, скажет доброе слово… Кого-то обнимет, похлопает по плечу… У кого-то спросит о здоровье, о маме, о муже… Вместе с кем-то помолится… Потом идет домой, а за ним гурьба молодежи – идут к пастору чайку попить.

Семья беженцев из Горловки, благодаря вашим пожертвованиям теперь будут жить в новом месте!
Мне даже пастором называть Игоря как-то неудобно. Не похож он на сильного лидера. На такого, каким мы привыкли видеть вожака. Всегда уступит. Никогда не обидит. Если что-то есть, отдаст. Плачет, когда рядом кому-то больно. Сам готов в любой момент взять ведро и тряпку, чтобы мыть пол в церкви. На последние деньги купит три яблока, чтобы проведать в больнице чью-то бабушку… Ни кабинета у него никогда не было… Ни кожаного кресла… Машина и та – старая рассыпающаяся семерка, которую один из наших друзей называет ведром с болтами. Ну, какой это по нашим славянским меркам лидер? Куда за ним идти?

Мы не виделись с Игорем лет 15. Я думал, с годами он изменился, стал спокойнее, мудрее. Я ошибся. Даже с полсотней лет за плечами Дунаковский остался тем же «блаженным», что и был. Вся семья такая – смиренно благодарная за все.

В Никольском их поселили в просторном доме с газом, теплым туалетом и ванной. Через месяц они уступили этот дом другой семье, потому что там была парализованная бабушка. Церковь предложила свои гостевые комнаты – с мебелью, с удобствами. Дунаковские снова уступили… Молодой маме-беженке с двумя малыми детьми. Когда в Никольском беженцы из Донбасса заняли все, что предлагалось бесплатно, Игорь с семьей перебрался в соседний полузаброшенный хутор – в Кобзаревку. Так и оказались они с тремя детьми, уже с двумя козами и четырьмя выброшенными злой рукой котятами в однокомнатной мазанке с глиняным полом и отошедшей стеной, где в щель можно было просунуть руку. Без газа, без колодца, без туалета…
Думаете Игорь и Лена горевали? Не знаю. Я их хмурыми не видел. Все те же улыбки на лицах. Все те же слова благодарности Богу. И даже в той тесной мазанке у Дунаковских умудрялись собираться на чашку чая новые друзья Игоря из Николького, Григоровки, из Глинска… На самом деле блюдце с медом… Помазанные Богом люди.

Когда есть возможность, Игорь проповедует в Никольской поместной церкви. Но разве это служение – раз в неделю поговорить о нескольких стихах из Библии? Поэтому Игорь и Лена начали заниматься с сельской детворой. И комнату нашли, и денег своих беженских на чай и бублики им не жалко, и даже детские Библии у них откуда-то появились. Детвора бежит на занятия с удовольствием. Кто постарше, летят в Никольское велосипедами из Золотаревки, из Григоровки. Потом рассказывают родителям о Моисее, о Давиде, о двенадцати Апостолах, об Иисусе Христе… Родители слушают, вопросы задают… А когда встречают Игоря и Лену на улице, говорят, смущаясь:

— Спасибо вам… Вы, если что-то надо, говорите… Может, помочь чем… Картошка там… или морковка. Цыплята у нас в домашнем инкубаторе скоро вылупятся… Может, и вам десяток? А если сын баловаться будет, вы только скажите…
Игорь улыбается, рассказывает, какие в селе замечательные дети…

Мы не знали, сумеем ли собрать деньги на дом для Дунаковских. До этого мы уже начали собирать деньги для другой семьи беженцев, поселившихся в Никольском. Так вышло, что даже в этой ситуации Дунаковские… оказались в тени. Но видя, как Игорь и Лена служат, ничего ни от кого не ожидают и даже в молитвах ничего лучшего для себя не просят, мы решили все-таки им помочь. Просто не стали об этом никому говорить – вдруг ничего не получится? Вышло, что деньги собрали, дом нашли, о покупке договорились, и… никто в Никольском о нашей задумке не знал. Для всего села тот день стал… взрывом, потрясающим сюрпризом, событием, о котором до сих пор говорят.

Теперь представьте себе такую картину. За воротами во дворе «спряталась» съемочная группа Ассоциации «Еммануил» и служители Никольской церкви, которым мы сказали, что сейчас привезем в село еще одну семью беженцев из Донбасса – встречайте, мол. Все замерли в ожидании. Кого же привезут? Кому так повезло? Кому подарят этот дом?..

В это время я ехал в машине за Дунаковскими. Они тоже ничего не знали, мы пригласили их в лес на пикник… И вот со всем семейством Дунаковских подъезжаем к воротам дома. Я прислушиваюсь, чтобы притаившиеся в засаде случайно себя не выдали, но во дворе такая тишина, будто даже воробьи на вишнях онемели.

— Это же не лес, — вслух удивляется Игорь, выходя из машины. – Какой посреди улицы пикник?

— Бери Лену за руку и становись вот у этой калитки, — отвечаю как можно спокойнее. – Позади пусть становятся мама, Валентина Яковлевна, и ваши дети – Олежка, Настя, Юля… Готовы? Теперь открывайте калитку и смело входите…
Как только они шагнули во двор… на всю улицу ударила гармонь.

— По-о-озд-рав-ля-ем!!! – кричали «партизаны», хлопали в ладоши, и кто-то из местных даже бросился обнимать Игоря.

Дунаковские стояли в полной растерянности.

— Постойте, — пытался что-то сказать Игорь. – Погодите… Ошибка какая-то… Может, вы думаете, что у кого-то из нас сегодня день рождения? Так нет… Ошибка какая-то…

— Игорь и Лена, — начала свою торжественную речь Ольга Бузницкая. – Я хочу от Ассоциации милосердия «Еммануил» поблагодарить всех людей, которые жертвовали свои деньги на покупку этого дома. Они жертвовали, потому что узнали о вашей замечательной семье. Жертвовали, чтобы… подарить этот дом вам. Слышите? Этот дом… теперь ваш!

Ассоциация Эммануил помогает беженцам Горловки благодаря Вам!
Немая сцена после этих слов оказалась… еще немее, чем в «Ревизоре» Гоголя. А потом… Лена вдруг… громко разрыдалась и наверняка упала бы, если бы Игорь не обнял ее, крепко прижимая голову жены к своей груди. Он хотел что-то ей сказать, хотел успокоить, но… сам вдруг начал плакать. Они плакали, как малые дети. Стыдясь, прячась и… без единого шанса этот плач остановить.

— Мы вам желаем счастья, — пели мы громко. – Мы вам желаем мира… Мы вам любви желаем…
Мы пели и пели эту известную христианскую песню, повторяя те же самые куплеты, потому что Игорь с Леной и вся их семья еще долго не могли успокоиться…

Я звонил им позавчера. Из мазанки в свой новый дом они уже перебрались. Взяли к себе Катю – ту молодую маму с двумя маленькими детьми, которой когда-то уступили гостевые комнаты в церкви. Говорят, ей с ними будет легче. Огород уже посадили. Коз устроили в новом сарае. Зайка родила козленка – белого, как снег, без единого серого пятнышка. Хотят взять кур, развести кроликов…

Игорь просит диски с новой версией мультфильма «Суперкнига». Хотят сельским детям вечерами показывать мультик на большом экране. Собираются летом провести в селе христианский детский лагерь. Помогают в Никольском новым семьям беженцев. Ищут еще один огород, чтобы посадить картошку для тех, кому в Донбассе сейчас тяжело и голодно… Забот хватает. Дунаковские остались такими, как и были.. И слава Богу, что Он не оставляет без поддержки именно таких Своих детей.

Спасибо и вам – партнеры Ассоциации «Еммануил». Спасибо!
Геннадий НОВИКОВ, пресс-служба Ассоциации милосердия «Еммануил»

Напоминаем, что сотрудники Ассоциации милосердия «Еммануил» продолжают помогать жителям юго-востока Украины. Пакеты с теплой одеждой и продуктами вы можете принести к нам по адресу: Киев, ул. Красноармейская, 131-А и оставить работникам охраны. Таким образом происходит сбор помощи юго востоку Украины самым простым способом. Также Вы можете оказать помощь беженцам юго-востока Украины, оказав финансовую поддержку.

Перечислить финансовую поддержку вы можете здесь