Каково это, когда твой муж получает ранение осколком. А ты ничего не можешь сделать? А потом от шока он переживает приступ инсульта, после чего полностью прикован к постели и совершенно не может говорить?
Тютюнник Ольга уже 4 года трепетно ухаживает за мужем Николаем, после того, как у него случилась парализация тела и речи. Они – переселенцы из прифронтовой Красногоровки. В феврале 2014 года, когда после ранения стало невыносимо лечиться в ужасно холодной и обстреливаемой больнице, семья Тютюнник переехали в Угледар.

«7 ноября 2014 года, мы по обычаю, бежали от обстрелов в подвал, – рассказала Ольга Александровна, – Коле в ногу попал осколок снаряда. В тот день для нас было всё привычно – оглушающие взрывы, звуки пальбы, быстрые сборы «той» сумки с документами и лекарством, которую мы всегда берем с собой в подвал на случай, если наш дом сгорит от стрельбы. Не привычно, не ожидаемо и не по плану было ранение моего любимого мужа. Было много крови, шоковое головокружение, которое как дым сливалось со свистом пуль. Конечно же нас положили в больницу. Если её можно так назвать.

Ранение случилось в ноябре, а до февраля мы терпели невыносимый холод в больнице. Мы не хотели уезжать из нашего родного посёлка. Ведь здесь прошла вся наша жизнь. Мы заслуженно получили квартиру от завода, на котором верно отработали. Потом сделали ремонт. А ещё в Красногоровке у нас была дача, гараж и сад. Сад, который мы вот этими руками посадили для своих внуков. Сад то вырос, но вот только нам теперь туда нельзя…»

Зимой 2014 года семья Тютюнник сняли 4-х комнатную квартиру в Угледаре и поселились туда всей семьёй – Ольга, Николай, их дочь и двое внуков. Пособия для переселенцев им едва хватало чтобы оплатить услуги. Но три месяца назад в квартиру вернулась хозяйка, потеснила их и поселилась в 2-х комнатах. Оплата за аренду осталась той же, но только теперь по ночам Ольге Александровне неловко выносить судно после опорожнения мужа, стыдно ходить в туалет, ходить в нижнем белье, да и просто невыносимо чувствовать себя свободно.
«Мы вернемся домой скоро. У нас нет выхода. Где жить? Арендная плата не уменьшилась, зато квадратура для проживания стала меньше. Мы ютимся двумя семьями, с инвалидом лежачим и с 2 детьми. Не знаю как дети, мы точно решили что вернемся. Ну и что что там стреляют? Я не хочу больше скитаний и унижений. И тем более мне уже 63, а Коле -70. Не молодые. Умирать все домой едут. И мы поедем».

Всё это время, когда Ольга говорила, её супруг смотрел то на неё, то на нас. Со средины беседы у него градом потекли слёзы, которые он даже не мог вытереть. Он всё слышит и понимает. И ещё он рассуждает и думает, но вот только никто не знает о чём. Можно только догадаться, что он думает о том, как страшно жить в 4-х чужих стенах и 4 года смотреть на один и тот же потолок.

«Коля всегда был активным. Работал на 2-х работах – слесарем и водителем. Всё что зарабатывали вкладывали в обустройство квартиры и дачи, и на внуков, – улыбаясь говорит женщина. – Теперь я понимаю, что нет смысла вкладывать в материальное, есть смысл – только в родных людей. Еще я помню, что когда я приходила с работы позже Коленьки, в подъезде всегда пахло жареной картошкой. Это он меня так ждал. И ещё помню, что когда у меня было день рождения, он всегда самый первый меня поздравлял. Голосом, которого я не слышу уже 4 года. Но я верю, что война закончится, он обрадуется, исцелится и заговорит. Я буду ждать его поздравления».

Команда CBN привезла этой семье продуктовый набор выживания. Ольга Александровна произнесла много теплых благодарственных слов, а её муж Николай только безмолвно плакал и кивал нам, когда им вручали продукты. Самые простые люди, которые незаметны в метро или городе, каждый день за небольшой оклад работают в Ассоциации милосердия “Еммануил”. У них есть свои семьи, нужды и проблемы. Но они не ожесточили свои сердца, впитывая в себя десятки подобных историй. Они не ищут другую работу, потому что знают, что кто-то, но должен помогать.

Пожертвуйте посильную для вас сумму по этой ссылке, чтобы и дальше мы могли развозить продукты. Боли и голода в мире должно стать меньше. А любви – больше.